Из мышиной норы

⁠

Какие же люди странные. Второй раз за 2 месяца пришлось на авто ехать в Севастополь. Почти из Москвы. Пересекли огромное количество пунктов взимания платы (пвп). Т.е. двигались по платным дорогам. На пвп есть несколько полос для проезда людей с tpass. И эти полосы начиная с Воронежа очень хорошо выделены, хоть и на каждом пункте по разному. И на каждом пункте встречаются индивидуумы, которые пытаются пролезть в эти коридоры за наличку. Хотя на щитах огромными буквами написано, что наличку и карту в этих коридорах не принимают. И начинается... вся полоса сдает назад, ведь за особенным индивидуумом в очередь встали нормальные ребята. Вся эта куча сдает назад, особенный начинает разворачиваться, перекрывает две полосы. В него начинают бибикать. А за ним может быть еще такой же фрукт... веселье. Из-за таких людей мы потеряли час времени у Ростова.

Продолжая тему убивания времени. Тут ребята из космоса в грубой форме озвучили очень глубокую мысль.
https://youtu.be/85XUcOnDJ7M

Реборн?

Вот сколько всего интересного вокруг. А ты сидишь и пыришься в телефон. И я сижу.

Минутка больших белых кроссовок.

Одна из самых пронзительных фраз позднего средневековья принадлежит императору Максимилиану I, объяснявшему, почему расходный материал его эпохи - наемники-ландскнехты - освобождены от "сумптуарных", направленных против роскоши, законов.

- Жизнь их так коротка и печальна, что шикарная одежда - одна из их немногих радостей, и я не собираюсь отнимать её у них.

Ландскнехты, набиравшиеся по большей части из нижних слоёв общества, были освобождены от ограничений для подлого сословия - и поэтому одевались как фисташковые торты с кремом. Нашему современнику их гигантские гульфики и шляпы, способные влюбить в себя без памяти страусиху, могут показаться смешными - но на деле это был признак трагической личности, обречённой на скорую и болезненную смерть.

Эти вояки зарабатывали много по меркам своих сословий, но были вырваны из быта, предполагающего постепенное обогащение и культивирование семейных гнезд. Некоторые оптимисты, конечно, полагались на "заработаю и подам в отставку", но статистика говорила им ясно: скорее всего ты сдохнешь раньше, чем возьмёшь мельницу в ипотеку в родном Хундешвайне. Поэтому большинство оставалось холостыми, тратились на современные девайсы и передвижных секс-работниц, а игру на бинарных опционах им заменяла игра в кости.

В отличие от элит, обсевших высшие ветви социального баобаба, для которых роскошь была подтверждением чести и могущества - этих ребят роскошь маркировала как "тех, кого не жалко".

Это была роскошь странного типа, говорившая о своём владельце:

- Да, он всего лишь ходячая аппаратура. От него не будет потомства, он не создаст предприятия или банкирского дома. Он желает выглядеть как маркиз - в перерывах между изнашивающей и опасной работой, между недосыпом в грязи и недорогой гибелью за чьи-то взрослые прибыли. Но прямо сейчас - он купит у вас белые дутые кроссовки за штуку баксов, отнеситесь с пониманием к его нехитрым амбициям.

...Кажется, это был один из ранних вариантов того, что в современности называется "прекариатом". Наш сегодняшний вариант этого класса куда разнообразней: чтобы в него попасть, не нужно непременно испытывать тяготы и даже быть мужчиной. Достаточно просто сочетать золочёный гульфик с голым тылом, иметь на жизнь спринтерские планы, выражающиеся глаголами "вписаться и поднять", избегать скучных отягощений в виде ячеек общества, покупать в магните водку и сок, стоя в дутых сникерсах им. Марти Макфлая по цене полутора своих зарплат -

- и быть одним из тех, кого не жалко.

Я вернусь.

Копипаста, но....

Один очень умный человек (доктор биологических наук) высказал мне вчера мысль, которая очень точно описывает время и социальную обстановку в которых мы живем последние 30 лет. Он сказал: - Главная проблема нашего времени в том, что хитрость и изворотливость стали ценить больше ,чем ум и эрудированность, в том числе и в научных кругах. Совершенно забыв, что каким бы ты хитрецом не был, без умного человека, на котором ты будешь "паразитировать", ты сам ничего ни на что не способен.