Котобаза

Всё-таки я наморщился и припомнил, как признался в любви той самой девушке, о чей лоб так мастерски разбил варёное яйцо.

Думаю, что она и сама уже давно догадывалась обо всём, настолько неуклюжим и унылым был весь мой вид в её присутствии...

Хотя, может быть, и нет. Однажды она меня упрекнула, что я слишком глумливо на неё смотрю и всё время отпускаю всяческие издевательские реплики. Но, уверяю, это и был один из ярких признаков самой что ни на есть безнадёжной влюблённости.

А ещё я сочинял в её честь песни. Тоже унылые. Одну из них некоторые люди помнят и любят до сих пор. Но я в их число не вхожу.

И вот однажды я перед отъездом на производственную практику то ли в Барыш, то ли в Димитровград написал ей письмо, где, не помню в каких выражениях, рассказал о своей печальной любви. Помню только, что в тексте сослался на одного из своих студенческих дружков, который уже имел такой опыт: он заявил даме своего сердца, что когда-нибудь обязательно заведёт пчёл, а она станет в его улье самой большой пчелой.
Это письмо я попросил передать одну из своих ветреных подружек.

По возращении я призвал её в укромное место и выпытал, какова была реакция:
– Не знаю, что ты ей там понаписал, но только она сказала: "Какой кошмар!"

Проснулся сегодня рано и стал думать о всяких неочевидных вещах. Все началось с того, что, например, Виталий Ахмеров категорически не приемлет, когда его называют Витёк или даже Витя. Хотя, его имя к этому располагает гораздо больше, чем Виктор. Виктора надо звать или Вик (Викусик, Викец, Викуля), или какой-нибудь Торик.
Дальше я стал думать о именах Владислав, Вячеслав, Станислав и прочих Брониславах.
Есть у меня друг Влад...
Вот, кстати! Почему Владимиров зовут Вовами, а не Владиками?
Есть у меня друг Влад. Понятно, что так стали звать всех Владиславов в связи с Владом Листьевым. По крайней мере раньше я не слышал такого или просто не обращал внимания. И вот, однажды встречает меня его сосед и спрашивает, мол, давно Славку не вижу. Я сразу даже не понял, о ком он говорит, и начал перебирать в уме всех знакомых Славок. А ведь и правда, мы в детстве всех Богуславов звали Славками. Разве что из этого ряда выбивались Станиславы, которых поголовно звали Стасиками. И, наверное, за это мы их били на прощальном пионерском костре. И ещё так почему-то называют рыжих тараканов. Сейчас-то говоришь «Стас», и все в порядке: ни кулаки не чешутся, и сами они все люди по большей части довольно приятные.
Или вот мужик один, тоже Слава. Звали его так, звали, а потом я возьми да и напиши где-то – «Вячеслав». Он, знаете, как на меня обиделся?! Оказывается, он – Ростислав, а мне – и не ума! Потом, конечно, помирились.
А сейчас зовут такого парня Рост, и хорошо!
А с Вячеславами я знаю только один случай, когда парня друзья зовут Вячик. (Т9 подсказывает: «Вячеслав» или «Мячик»).
Или, например, Михаил. Раньше я думал, что это исконно русское имя. Самуил – еврей, Рафаил – татарин, Михаил с Гавриилом – русские. Ан, нет! И почему-то уменьшительное – Миша, хотя логичнее – Миха или Илюха. Но Михой я дозволяю себя называть только парочке старых друзей, потому что от него за версту разит самым что ни на есть откровенным амикошонством. Вообще моим друзьям можно меня звать, как им заблагорассудится. А так я предпочитаю, чтобы меня звали Мишей.
И вы меня так зовите.

Навеяло вывеской "Напитки пенные разливные"
Вот пеняют нам, что, мол, культуры пития в России никакой, секс и всё, что около, описывается только тремя словами - хуй, пизда, ебаться. А меж тем, сделано всё, чтобы и дальше никто не помышлял о том, что секс может быть красивым и чувственным, а не только в виде грязной ебли "по-бырому" за гаражами. Выпивка - это вино в красивом бокале с острым пахучим сыром и виноградом, пиво - в пабе с бараньими рёбрышками в сухарях, водка - в запотевшем графине под горячую и острую закуску.
Когда ты говоришь "пенное" вместо "пиво", и "ЭТО" вместо "секс", а женская грудь в фильме - бесформенное мутное пятно, то и секс будет приличным только промеж мусорных баков, и последствия от него - мандавошки и бытовичок. Пиво - только из полиэтиленовой сиськи. Лишь бы наебениться в дрова. А вино - говно, потому что кислятина и не даёт по шарам.
Слово в русском языке больше, чем слово.

Сад у нас, хоть и в Ленинском (центральном) районе, но всё равно на отшибе. Пешком добираться до ближайшей остановки – 1,5 километра. Поэтому, если есть возможность, всегда стараемся подвезти наших садовых старушек.
Вот и сегодня выбирается бабуля из сада, еле ноги передвигает. Останавливаемся, садитесь, мол, довезём до остановки. "Подвезите-подвезите! – кричит соседка чуть её помладше. – Ей уж 86!"
Едем. Жена моя общительная Елена заводит разговор:
– Вам куда ехать?
– Вот, огурцы посадила, а что ж ещё-то, помидоры ещё рано – морозище-то какой! – с готовностью отвечает старушка.
Потом добавляет:
– Бабушка глухая в дупель!.. Вы куда едите?..
Я неопределённо машу рукой, понимая, что она всё равно не услышит.
– Бабушка-то не только глухая вусмерть, да ещё и слепая! Подыхать бабушке пора! – радостно продолжает она.
Доехали до остановки. Суетливо выбирается, мелко крестит переднюю дверь машины: "Бабушке-то подыхать пора, дай бог вам доброго здоровья!"

Нынче сидели за жареным мясом на ферме у Макса, болтали о всяком. И меж тем он рассказал, как кто-то из его приятелей, пока строил пруд, утопил трактор. Чтобы его вытащить, подрядили другой, более мощный, и утопили его ещё более качественно. Пришлось вызывать третий, ещё больше. Тот не утонул, вытащил два прежних, но нанёс окружающему ландшафту урон, сравнимый с маленькой победоносной ядерной войной...
Потом мы подались смотреть на результаты деятельности местного бобра. Бобры, как пояснил абсолютно всё знающий Макс иногда изгоняют из своих семей самцов – когда старых, когда, наоборот, молодых. Этот, который поселился у них под боком, по всем прикидкам молодой и весьма энергичный. Валит деревья как норвежский лесоруб. Соорудил плотину и создал вход в свою хатку из стекла и бетона. Ну, почти. Стекло там точно присутствует. Теперь самое время жениться.
Говорю: "Придёт свататься, скажет невесте, мол, пойдём, я там тебе пруд отгрохал, пока строил, пару тракторов утопил. Не устоит девка!"

Давеча сосредоточенно пробираюсь между лужами вперемешку с ледяным кочкарником, а в такие моменты я всегда предельно собран, поскольку основная моя задача - не наебнуться. Вдруг слышу кто-то кричит: "Отец!" Ну, кричит и кричит... Громче: "Отец! Отеец!" Останавливаюсь, поднимаю голову, точно! - меня. Мужичок, не сказал бы, что сильно младше меня, за рулём "шахи". "Ты куришь?" - и, видимо, совсем уже не надеясь на остроту моего слуха, симулирует двумя пальцами процесс курения...
Так меня ещё никто никогда не называл.
Думаю, не побриться ли?..

Вообще-то я предполагал, что наши сторожа имеют какой-нибудь отхожий промысел криминального характера. Здесь всё располагает к преступлению: уединённое сонное место на краю города, где с одной стороны громоздятся трубы и градирни ТЭЦ, с другой мирно стоит вода Свияги, а с третьей и четвёртой копошатся садоводы, которых ничто, кроме фитофторы и цен на навоз, не волнует. Да и какой моральный человек в около-тридцатилетнем возрасте возьмётся работать сторожем в садовом товариществе за мизерную зарплату?..
Осведомленный сосед Рома за бутылкой высококлассного самогона, который мне поставляет одна хозяйственная дамочка, высказал предположение, что парни занимаются автоподставами. Они вечно передвигались на подозрительно битых автомобилях, которые часто менялись. Попутно Рома раскрыл тактику и технологию бизнеса и снабдил доклад кое-какими финансовыми выкладками. От него я узнал, что заниматься подставами на дороге, выискивая неопытных и доверчивых водителей, штука довольно рискованная - можно нарваться на неопытного и даже меланхоличного человека, у которого имеются суровые и, не исключено, влиятельные друзья, а также бейсбольная бита под водительским сидением. Поэтому автоподставщики работают с конечным клиентом, то есть выставляют сразу страховые компании. В спектакле помимо прикормленных аварийных комиссаров, ментов, страховых работников участвуют какая-нибудь застрахованная в КАСКО дорогостоящая машина, которую предварительно "наряжают" - заменяют дорогие обвесы на похуже, и машина попроще типа УАЗика-батона, для верности снабжённого кенгурятником. Далее имитруется или, лучше, производится столкновение, составляется карта ДТП, делаются фотографии "мыльницей" пониженной чёткости и всё это предъявляется в страховую компанию. Компания выплачивает тысяч 300-400, из которых примерно половина уходит на оплату услуг должностных лиц, а половина - "честно" заработанные деньги. Правда, и тут бывают случаи производственного травматизма. Сосед Рома рассказал случай, когда водитель УАЗика не рассчитал силу удара, и потерпевшей стороне пришлось месяц ходить в шейном бандаже...
Не знаю, зачем я это всё рассказываю теперь, когда выяснилось, что наши гипотетические автоподставщики (кстати, весьма симпатичные парни, не раз выручавшие меня и других, выталкивая наши машины из сугробов этой экстремально снежной зимой) оказались плантаторами марихуаны.
Хотя, парни энергичные, весёлые – могли успевать и то, и другое.