Всё-таки я наморщился и припомнил, как признался в любви той самой девушке, о чей лоб так мастерски разбил варёное яйцо.

Думаю, что она и сама уже давно догадывалась обо всём, настолько неуклюжим и унылым был весь мой вид в её присутствии...

Хотя, может быть, и нет. Однажды она меня упрекнула, что я слишком глумливо на неё смотрю и всё время отпускаю всяческие издевательские реплики. Но, уверяю, это и был один из ярких признаков самой что ни на есть безнадёжной влюблённости.

А ещё я сочинял в её честь песни. Тоже унылые. Одну из них некоторые люди помнят и любят до сих пор. Но я в их число не вхожу.

И вот однажды я перед отъездом на производственную практику то ли в Барыш, то ли в Димитровград написал ей письмо, где, не помню в каких выражениях, рассказал о своей печальной любви. Помню только, что в тексте сослался на одного из своих студенческих дружков, который уже имел такой опыт: он заявил даме своего сердца, что когда-нибудь обязательно заведёт пчёл, а она станет в его улье самой большой пчелой.
Это письмо я попросил передать одну из своих ветреных подружек.

По возращении я призвал её в укромное место и выпытал, какова была реакция:
– Не знаю, что ты ей там понаписал, но только она сказала: "Какой кошмар!"