Fairy_diary

Вчера вечером я устала болеть и выбралась – сбежала – в сумерки, в парк, что окружает Университет. Тут зябко, тропинки заплыли грязью, а воздух тяжел от влаги. Я плотно укуталась в пальто и Эдов шарф, согрела руки стаканчиком горького кофе из автомата. Старательно обошла лужи, подсвечивая телефоном: тусклая цепочка огней в витках колючей проволоки быстро исчезла за деревьями. Я расслабила плечи и выдохнула паром. Ненавижу напряжение, которое создают защитные чары ограды. От него зудит в висках и немеют пальцы – в какой бы точке Университета ты не находился. Лучше уж тьма и холод весенней ночи, хоть на час-другой.
– Ты за периметр? – с подозрением смотрел на мои сборы Эд. – Я с тобой.
Но я соврала, что иду в бар:
– Наас и Тони будут там, – они часто там, наши соседи по ванной. А что еще делать, когда оберегов нет? Им не выйти за ограду. Твари сразу учуют проклятых. Я почувствовала укол вины, Эд наверняка тоже – отвел взгляд и чуть покраснел.
И догадался:
– Ты бы не пошла в бар сейчас, когда все злятся и надеются на нас, а мы прохлаждаемся в общежитии, – шурша палой листвой, вывалился из кустов к дороге. Я остановилась в ржавом свете фонаря. Глухое место, ночью здесь ни одной машины, а прямо за лентой асфальта – проложенный через бурьяны спуск к морю. Невидимые волны ворочались далеко и близко. Я протянула Эду остатки ледяного кофе:
– Смотри.
– Цветы? Ну да, весна же, – он пожал плечами.
– Во всем парке ничего не цветет. Никогда. Вспомни – хоть одуванчик видел? – Эд наморщил лоб. – В Университете тоже. Вроде магия не дает рождаться новому.
Эд улыбнулся – обострились морщинки у носа:
– Магия? Или мы? – смял пустой стаканчик.
Я не знаю, что на это ответить.

Эд засмеялся, когда я сообщила, что буду вести дневник наших приключений. Смех вышел невеселым и быстро перешел в рваный кашель: последнюю неделю мы мокли под острым ледяным дождем, – в конце апреля! – и теперь дружно заболели. У меня дерет горло и вся кровать засыпана смятыми салфетками. Выглядит отвратительно, как, впрочем, и я сама, поэтому оставим за кадром. В моей руке – награда за наши старания, а именно, как выразился Эдди:
– Е**ное ничего.
В этот раз интуиция его подвела, и мы не наполнили ни одной колбы. Каждый раз, когда выбираемся в кафетерий за едой, обитатели пятого блока Д. провожают разочарованными взглядами. А я почти рада: гляжу на серую постель, серые леггинсы, серого и осунувшегося Эда в сером же кресле, серую ограду Университета за окном, пусть теперь яркую от солнца, и понимаю, что серый прах в чертовой колбе стал бы последней каплей.
Меня зовут Мара, кстати. Мара Кейтлин.