​Дочь Владимира Комарова вспоминала, что до полета отца ни один беспилотный запуск «Союзов» не обошелся без неполадок. Перед первым пилотируемым полетом в конструкции корабля обнаружили около двухсот неисправностей. Но все же решили лететь. В конце концов, Комаров был старше и опытнее своих коллег: первый полет он совершил в октябре 1964 года на корабле «Восход», да и с устройством «Союза» был знаком. Сам Королев предлагал Владимиру Михайловичу работать с ним, но Комаров отказался. Не остановили его и проблемы с сердцем, обнаруженные на одной из тренировок.

Сообщение ТАСС было кратким и не содержало неудобных подробностей: стартовал, на орбиту вышел, системы отработал, при приземлении парашютная система подвела – и погиб. О том, что в надежности корабля не были уверены сами конструкторы, как и о неполадках с солнечной батареей, умолчали. Во время полета командир экипажа говорил с Косыгиным лично, и тот заверил его, что на Земле делают все возможное, чтобы обнаруженные неполадки не помешали «Союзу-1» приземлиться. Однако Комаров попросил только об одном: позаботиться о его семье.

В сообщении ТАСС речь шла об одном парашюте, однако на самом деле их было два. Контейнер вытяжного парашюта был недостаточно жестким и деформировался при открытии. У запасного на семикилометровой высоте действительно запутались стропы. Со скоростью 80 км/ч корабль упал и загорелся.

Космонавт Алексей Леонов вспоминал, что под Оренбургом, где произошло крушение, погода стояла жаркая, и тушить кроме песка было нечем. Металл расправился и превратился в лужу рядом с песчаным холмиком. После продолжительных поисков нашли тело Комарова – обугленный комок плоти 30*80 см.

В официальном заключении, выданном жене космонавта, было указано, что смерть наступила вследствие множественных ожогов тела. Только после того, как в дело вмешался Гагарин, заключение изменили на «погиб при выполнении…».